самых ровных мест на Земле - высота салара отклоняется всего на один метр по всему пространству, - спутники часто используют его для калибровки своих датчиков. Фламинго прилетают в салар с ноября по март, чтобы понежиться в воде и вывести потомство перед дальнейшей миграцией. С наступлением сухого сезона вода испаряется, оставляя после себя шестиугольные соляные узоры, покрывающие всю поверхность салара и напоминающие витиеватую домашнюю плитку.
К счастью для Боливии, этот испарительный процесс привел к огромным минеральным богатствам. Под твердым соляным полом салара находится рассол, содержащий магний, калийные удобрения и значительную часть мирового запаса лития. В Боливии достаточно лития, чтобы обеспечить энергией миллиарды электронных устройств. Хотя соседние Чили и Аргентина также обладают запасами лития, а все три страны известны как "Литиевый треугольник", львиная доля запасов принадлежит Боливии, где, по данным Геологической службы США, находится 19 миллионов тонн лития, ожидающих своего часа. Но поскольку добыча лития в Боливии практически не ведется, он считается ресурсом - техническое определение, означающее, что конкретное количество, которое может быть извлечено, еще не определено. Это отличается от резерва, который основывается на геологическом анализе количества металла, которое может быть технически извлечено, по требованию финансистов горнодобывающей промышленности. Тем не менее, обладание крупнейшим в мире запасом лития дает Боливии огромные возможности для перехода к "зеленой" энергетике. К 2018 году этот литий заинтересовал американскую стартап-компанию, которая похвасталась, что обладает лучшей технологией, чтобы помочь Боливии впервые начать массовое производство этого металла. Однако Китай и Россия не согласились.
ИСПАНСКИЕ КОЛОНИИ ПО ВСЕЙ ЛАТИНСКОЙ АМЕРИКЕ начали освобождаться от своих колониальных владык по мере того, как в XIX веке империя Мадрида начала медленно угасать. Во главе с венесуэльцем Симоном Боливаром люди по всему континенту образовывали новые страны со своими законами, обычаями и экономикой. Регион Чаркас переименовал себя в Боливию в честь своего освободителя. Страна попала в замкнутый круг войн и союзов со своими соседями, особенно с Чили на западе. Большинство этих войн нанесли ущерб Боливии. С 1879 по 1938 год Боливия потеряла более половины своих земель, уступив их Чили, Аргентине, Парагваю, Бразилии и Перу.
Война с Чили в конце XIX века вынудила Боливию уступить выход к Тихому океану, фактически сделав ее государством, не имеющим выхода к морю. (Страна держит военный флот на озере Титикака, самом высоком судоходном озере в мире, которое также находится на границе с Перу). На исходе девятнадцатого века Боливия вступила в войну с Бразилией, расположенной на севере. Боливия проиграла, и одним из последствий этого стала потеря богатого каучуком региона Акко. В 1930-х годах, когда по всему миру бушевала Великая депрессия, Боливия воевала с Парагваем и в итоге потеряла контроль над регионом Чако. Семьдесят девять лет спустя Парагвай объявил об обнаружении нефти в Чако. Эта история породила глубокое недоверие к чужакам, желающим заполучить богатства Боливии. В 1990-х годах чилийская компания получила лицензию на производство буры в боливийском регионе Рио-Гранде. Боливийцы были возмущены тем, что иностранная компания получила доступ к минералу, известному также как борат натрия и широко используемому в производстве мыла.
Продажа Боливией природного газа своим соседям, в первую очередь Аргентине и Бразилии, на какое-то время пополнила национальный бюджет. Однако в 1990-х годах один дремучий политик, не думая о прошлом, предложил экспортировать природный газ в Соединенные Штаты по трубопроводу через чилийскую территорию, которая раньше принадлежала Боливии. План провалился именно потому, что боливийцев так встревожило предположение, что чилийцы могут получить финансовую выгоду от продажи своего газа на землях, которые они отняли у Боливии в той войне XIX века В 2018 году, после пяти лет разбирательств, Международный суд ООН вынес решение против попытки Ла-Паса заставить Чили вернуть себе выход к морю.
Стоит отметить, что запасы лития в Боливии находятся в юго-западном углу страны, недалеко от границы с Чили. Призрак потери земли маячит в коллективном сознании Боливии, особенно учитывая прошлые войны и тот факт, что в приграничном регионе находится металл, столь ценимый производителями электромобилей. Эти взлеты и падения породили в Боливии глубокое недовольство и недоверие к чужакам, которые - справедливо или нет - считают, что они стремятся лишь эксплуатировать страну и ее богатства, а затем двигаться дальше. Отношениям Боливии с Вашингтоном не способствовало то, что Центральное разведывательное управление поддерживало военную диктатуру в Боливии в 1960-х годах.
Боливия начала осознавать свой литиевый потенциал в конце 1970-х - начале 1980-х годов, когда ее собственное геологическое бюро, Геологическая служба США и другие геологические организации опубликовали результаты глубоких исследований Салар-де-Уюни и других близлежащих соляных плато. То, что они обнаружили, было ошеломляющим. Рассолы, которые текут примерно на глубине 32 футов под солончаком, содержат больше лития, чем любое другое место на Земле. Они также содержат большие концентрации магния, поташа и других минералов, которые можно выгодно продать.
За сотни лет до этого Боливия обнаружила, что сидит на буквально серебряном руднике. Теперь же она оказалась на берегу океана лития как раз в тот момент, когда мировая экономика начала ставить под сомнение ископаемое топливо и заигрывать с возобновляемыми источниками энергии. Предсказуемо, учитывая историю страны, иностранная компания быстро пришла на помощь. Lithium Corp. of America, позже купленная FMC и известная сейчас как Livent, в 1990 году предложила сделку по добыче лития с помощью серии испарительных прудов. Взамен компания обещала 8 процентов прибыли Ла-Пасу. Это было ничтожное предложение и сразу же вызвало протесты в близлежащем городе Уюни, который требовал большей финансовой доли, если мир стремится к богатствам под его ногами.
Сделка сорвалась, и компания отправилась в соседнюю Аргентину, где заключила сделку на добычу лития из Салар-дель-Хомбре-Муэрто с использованием смеси испарительных прудов и технологии DLE, которую помог разработать Джон Бурба.
Эрик Норрис, в то время руководитель Lithium Corp., отметил, что его компания уехала в Аргентину отчасти потому, что в Боливии "политическая обстановка была неблагоприятной", в стране отсутствовала определенная инфраструктура, а добыча лития в Салар-де-Уюни была технологически сложной. Первая из названных причин иронична отчасти потому, что, хотя в 1990 году Аргентина начала экспериментировать с рыночными реформами, ее экономика в течение следующих двадцати лет будет скатываться на американские горки и создавать вечную головную боль для мировой банковской системы. Боливия же к 2015 году создала резерв в размере 15 миллиардов долларов, заслужив похвалу Международного валютного фонда. Вторая причина не дает покоя, поскольку Lithium Corp. знала о состоянии дорог в Боливии и общем отсутствии инфраструктуры еще до того, как сделала свое предложение.
